Море в декабре

В Сочи похолодало. Пару дней запойно лил дождь. Когда он закончился, оказалось, что море теплее, чем воздух.

Пришли на море вчера, а там прилив. Знаю, что такое бывает, но все равно удивительно. Узкую полоску пляжа, по которой мы недавно ходили, теперь облизывает море. 

Декабрьское море. Отличное лекарстао от душевного хаоса. На пляжах просторно. Нет летних героев в трусах и купальниках, приехавших, чтобы отвоевать своим полотенцем небольшой кусочек вожделенной гальки. 

По пляжу гуляют враскачку люди в теплых одеждах. Никто не может довериться погоде, как летом, а потому каждый несет уют своего тела под многими  слоями одежды. Эти слои будут сняты по одному, если повезет. Часто везёт. Тогда, оказавшись в одних джинсах, с голыми ступнями, начинаешь воспринимать происходящее как большую удачу. Особенно, если вспомнить, что где-то там люди носят зимние сапоги и готовятся к Новому году.

Зимой как-то очевиднее вся ненадежность пляжных строений. Многие кафе и лавки закрыты до слелующего сезона. Нет людской суеты. Нет заинтересованности. Есть только море. Солнце. Камни. Стаи чаек и голубей. И спины дельфинов, передающих приветы из дальних стран.

Философия Айн Рэнд

 

Этот портрет будет отталкивать меня всегда. К черным уголькам ее въедливых глаз невозможно привыкнуть. На фото - американская писательница Айн Рэнд. И я недавно закончила читать ее книгу "Источник". Это блюдо сильно приправлено такого рода философией, которая всегда будет срывать шапки и взъерошивать волосы на головах ветром свободы, но никогда не станет государственной доктриной. Потому что государство зиждется на разлинованном обществе середнячков, связанном туманными скрепами добродетелей и морали. Если кто-то вылезает за пределы своей клетки, то он тут же объявляется либо злодеем, либо блаженным.

Провозглашая эгоизм благом, Айн Рэнд честно заявляет: "Человек создан для личного счастья". И это пахло бы животным неистовством и банальным естественным отбором, если бы не несло в себе главного - веры в человека. Такая вот самая главная религия мира Айн Рэнд - вера в исключительность человека. Вера без религиозного ограничения, предписывающего правила жизни для спасения души. Вера без уголовного кодекса, сулящего наказания телесной оболочки. Вера в то, что человек добр и силен духом сам по себе. И его стремление к счастью никак не разрушит самодостаточные оболочки других людей.

Все, что есть в человеке - это его собственный опыт, который он не запомнил из тезисов общественного мнения, а пережил самостоятельно. Мне нравится вот эта цитата: "Настоящего эгоиста не может затронуть одобрение других". И еще одна, более известная: "Чтобы сказать "Я тебя люблю", надо научиться произносить "Я".

Айн Рэнд показывает, как виртуозно можно управлять обществом из середнячков, в котором каждое действие каждого индивида производится с оглядкой на соседа: "А что скажут люди?". Мода - не красота, а общественное мнение - не истина. Это минимум ее философии, с которым стоит согласиться.

Альтруизм признан благом. Но все, что делает один человек ради другого должно быть осознанно. Только тогда оно имеет цену. Нельзя идти на поводу общественного мнения, потому что тогда жизнь просто обесценится. Станет надутым мыльным пузырем без содержания.

Философия Айн Рэнд прекрасна, немного жестока, но самое главное: она - утопия. Или рассуждения о человеке будущего. И если так, то какие должны быть условия, чтобы эволюция превратила каждое животное рода человек в кристально честного самодостаточного творца, ничего не помнящего об ограничениях своих предков? 

Сочи. Горы

Ходим в горы. По пешеходным маршрутам невысокой сложности. Где-то ходим с девочками в эрго-рюкзаках. Однажды было так, что не рассчитали свои силы: взяли малышек с собой, но тропа оказалась слишком вертикальной - кроссовки соскальзывают. Разум возобладал, и пришлось вернуться. 

Юра всегда топает с нами. Иногда ему надоедает делать шаги, и тогда он начинает клянчить, чтобы его взяли на ручки. Но мы стараемся не брать, чтобы не лишить его гордого права заявить потом, что он весь маршрут прошел сам.

***

Горы мало пригодны для жизни, невыносимо проблемны для строительства. Но для легкой влюбленности и страстного восхищения - это в самое сердце. 

Горы тонким волшебным кружевом плетут абрис горизонта. Они укрывают близкое своими могучими плечами. Зато покоренные вершины дают право парить над землей, обнажают весь мир, представляя его как на ладони. Горы изменяют привычный угол зрения, делая все, что творится на земле, значительнее и ярче. Не перестаю удивляться волшебству смены климата. Сырость и пронзающий холод в ущельях. Тень и полумрак. А на вершине ты находишься ближе к солнцу, и оно дарит тебе тонны света. И глаза уже не справляются без солнцезащитных очков. Но свет этот так холодно греет. 

И если на секунду задуматься, то мощь в горах неизмерима людишками, ибо происхождение по масштабу оставляет жизнь всего человечества лишь эпизодом, кадром, мгновением. И нам остается только вышагивать свой ритм по камням, дорожкам, лесенкам.

Адвент-календарь или сказки про деда Мороза

Встречаем зиму довольной улыбкой балованого кота. Как всегда - ждем с Юрчиком Нового года и БОЛЬШИ-Ы-ЫХ подарков. А пока он получает маленькие подарки за задания в cвоем адвент-календаре. Я выдумываю для него каждый вечер эти задания и складываю в аккурартные конвертики. Для каждого конвертика есть карман в календаре. К 31ому числу все карманы должны быть заполнены.

Утром он находит новое задание. Я пытаюсь ему доказать, что это делает Дед Мороз. Не думаю, что он до конца верит. Трудно заставить человека верить в иррациональное раз в году, когда каждый день стараешься внушить ему, что мир логичен и объясним. Пока он не показывает вида, что сомневается в существовании Деда Мороза. Возможно, чтобы меня не расстроить. Но мне все время приходится отвечать на каверзные вопросы. Например: "Странно, и откуда у Деда мороза красный фломастер, как у меня [прим. - задание написано его красным фломастером]?" или: "А как Дед Мороз так быстро добрался до Сочи?" или "А Дед Мороз что, в магазине подарки покупает?".

В общем, пока худо-бедно держимся, но я думаю, что на следующий год он уже сам во всем до конца разберется.