Падение синего забора

Если вы спросили бы меня, какое моё самое любимое место в Нижнем, то еще недавно я бы с уверенностью сказала: "Улица Рождественская". Но на днях, а точнее 12ого июня нижегородцам была подарена отремонтированная Нижне-Волжская набережная. На открытии я не была, ибо 12 июня - слишком людно-площадное мероприятие, а такие я не люблю. Поэтому я предпочла отсидеться в "нашем Простоквашино" (так любовно я называю наш микрорайон, которому что Чемпионат мира, что День России, что День города - все одно; визуально у нас в Цветах ничего не меняется: мамы, дети... дети, мамы... отцы изредка.... велосипеды, самокаты, скейты...).

А открытие, судя по фото, было фееричным. Хотя, конечно, умелый фотограф на вес золота. Называлось открытие броско - "Падение синего забора", даже хештег такой был заведен. Всей длинной страдальческой истории синего забора я не знаю, ибо нижегородкой считаюсь только 2 года. И вот все эти два года (а знатоки утверждают, что гораздо дольше - 10 лет) на Нижне-Волжской набережной самой Волги-то видно не было. И все из-за синего забора, который загораживал многострадальную стройку чего-то такого необъяснимого, о чем в местной газете "Селёдке" писали весьма расплывчато. В общем, синий забор на Нижне-Волжской набережной превратился в местный мем и все к нему даже привыкли.

И вот - случилось! Синий забор пал, а из его фрагмента не преминули сделать арт-объект. Говорят, на открытии раздавали на память кусочки этого самого синего забора. Судя по фото с открытия - некоторые были даже в рамочках.

А мы сегодня гуляли на обновленной Нижне-Волжской, и там действительно хорошо. И, что не характерно для Нижнего - за отдых на травке не шугают. По крайней мере пока. Так что теперь на вопрос о любимом месте я буду отвечать так: "Нижне-Волжская и Рождественская". Благо - они очень близки и объединены площадью Маркина.

Да, этот пост своей восторженностью похож на рекламу. А мне все равно понра - что тут попишешь?!

Я. На заднем плане Юрчик в синем и его неустаревающая игра 

"Кинь шапку, а потом поймай ее"

Снова эта игра

И опять она.

Никто не рад на этом фото

Прекрасный вид на рядную застройку Нижне-Волжской. Широта. Много место для прогулок и катания. Ну, это если нарушать. А вообще есть специальная велодорожка.

Раньше этот декоративный домик упирался в забор, а теперь ничего так смотрится.

Черт, а Нижний, оказывается, на берегу Волги. 

И Волга-то, оказывается, судоходная...

...Судоходная

Чудесный вид на Канавинский мост с муравьями-машинками. 

Радиопостановка "Жизнь Арсеньева" (по одноименному роману И.А. Бунина)

Бунин в мою жизнь вошел очень необыкновенным образом. В ноябре прошлого, когда в самом разгаре была "буча" против фильма Алексея Учителя "Матильда", мне довелось посмотреть другой, более ранний фильм этого режиссера - "Дневник его жены". Фильм является повествованием Веры Муромцевой-Буниной (второй жены Ивана Бунина) о жизни во Франции. Образ жены Бунина глубоко запал мне в душу, и я превратилась в ловца ее книг "Жизнь Бунина" и "Беседы с памятью" (их почему-то нигде нет).

А пока речь о другом - о романе Ивана Алексеевича "Жизнь Арсеньева". Купив этот роман в букинистической лавке и совершенно не имея времени на запойное чтение, я решила заменить прочтение бумажной книги прослушиванием радиоспектакля. Мне повезло. Я наткнулась на замечательную постановку: самый уместный голос чтеца и музыка в нужных местах - сделали свое дело. Жизнь моя проходила несколько дней именно там, в дореволюционной России, и я очень нехотя выныривала из нее в жизнь нынешнюю.

Думаю, однозначно можно считать, что "Жизнь Арсеньева" - автобиографичное произведение. Не могу в своем воображении разделить эти два образа: образ Алексея Арсеньева и образ молодого Бунина.

Роман был написан во Франции. Бунин любил Россию и тосковал по ней в своей вынужденной ссылке. Если ограничиться этой фразой в понимании чувств писателя, то он кажется какой-то пустой картонной коробкой. Казалось бы, ну и что - многие любят Родину и тоскуют по ней, находясь в разлуке.

Любовь к Родине - это, как правило, всегда некоторая конструкция. Узлы этой конструкции можно пронумеровать. А потом подходить к первому попавшемуся человеку с этим списком и опрашивать его, делая напротив каждого пункта пометки "да" или "нет". Например, какие бы там могли быть вопросы:

1. При виде берез у тебя появляются покалывания в носу? (да/ нет)
2. При прослушивании гимна у тебя проходит сквозь всё тело, от пят до макушки, почти осязаемый поток воздуха, который заставляет тебя немедленно встать? (да/нет)
3. Наполняется ли твое сердце радостью, когда ты слышишь колокольный звон? (да/нет) Этот вопрос не имеет ничего общего с религией, ибо может быть задан даже атеисту, более того, от атеиста может быть получен положительный ответ.
4. Деревянная изба, баня, самовар - все это вызывает у тебя восторг? (да/нет)
5. И очень радикальное: жизнь за Родину отдать готов? (да/нет)

В общем, это то, что пришло мне на ум. И это то, что, как правило, заставляет нас делать вывод о любви и наслаждении Россией. И это все правильно и красиво, но как-то поверхностно. Это только ключевые узлы или, если хотите, выводы из потока ощущений. Конструкция патриотизма для совсем уж чётких людей может быть сжата и формализована: уважение к гимну, флагу, гербу; служба в армии; улучшение демографической обстановки в стране.

Бунин - поэт. И его любовь к России гораздо глубже. Слушая роман, я попыталась спрятаться за спиной главного героя и отдаться тому, как он воспринимает события. Это удивительно. Я вошла в некоторый диссонанс с происходящим. У Бунина другие ориентиры. Я бы искала хоть какие-то координаты в этом мире: имя, место, время. У Бунина в романе тоже есть имена, названия, но этот координатный мир отходит на второй план. Впереди же цвета, запахи, звуки. Их автор ощущает точнее, глубже, многообразнее. Пришла аналогия: если у человека отобрать один из органов чувств, то другие обостряться. Например, слепой слышит звуки и ощущает запахи тоньше. Так и непривязанность Бунина к координатным узлам, его некоторое плавание в мире рождают более глубокое погружение в звучный, живописный мир. В любви Бунина к Родине много страсти. Его любовь к Родине похожа на любовь к женщине.

Второй аспект романа - это отношение Бунина к социалистам. Это очень сложно понимаемо со стороны: кажется, что речь идет об эгоизме, о "барскости", о нежелании восстанавливать какую-то там справедливость. Бунин упоминает богатых людей, которые желали непременно социального равенства, и, кажется, не хочет понять их. Роман написан постфактум. У автора отобрали его Россию, перекрасив ее в красный цвет, запрудив аббревиатурами русский язык, перемешав всё в грязную массу. Кажется, это повод для ненависти и отвращения.

В последней части радиоспектакля описаны похороны гусара во Франции. Автор в таких подробностях описывает его мундир, его позу, стать, что, нет сомнения, между строк надо читать оплакивание старой России, которая являлась единственно возможной Россией для Бунина.

Великорецкий крестный ход 2018

Вчера, 8 июня, Великорецкий Крестный Ход пришел обратно в Киров. Кончилось невероятное.

Ни разу я еще не проходила весь путь. Все время у меня какие-то об-сто-ятельства. Вот и на этот раз мы с мужем поучаствовали в Крестном ходу всего два дня - дошли до Монастырского. Так было решено заранее, потому что мужу 5-ого надо было быть на работе.

"Вы зачем туда ходите?" - это первое, что спрашивают люди со стороны. Зная об обете, данном в XIV  веке жителями земли Вятской, кажется, каждый участник ВКХ должен отвечать как-то так: "Кто, если не я".  Но это, конечно, будет ответ для проформы. Я иду потому что я точно знаю, что я этого очень хочу. По-моему, это очень личный вопрос: "зачем?" И что бы человек ни пытался выцедить из вороха своих мыслей на вопрошающего, все равно это будет лишь внешней оболочкой сокровенного.

Когда мы с мужем пришли домой, родные недоумевающе смотрели на нас и дивились нашей адской усталости. А мы дошли до Монастырского и это было единственное, что волновало нас в конце нашего пути 4 июня. Дойти! Ноги, голова и мысли - все работало только в направлении этой цели. Дойти...

ВКХ - это невероятный подвиг духа. Эта фраза звучит, конечно, очень патетично. Но я говорю так не потому, что хочу произвести впечатление. Я понимаю, что значат эти слова. Попробую объяснить. Вот, статисты-журналисты уже, наверное, подсчитали, сколько в этом году ушло людей в Великорецкое. Цифра эта всегда впечатляет, и очень хочется посмотреть на эту человеческую массу, сделать снимок толпы коптером, засечь время между "головой" и "хвостом" Крестного Хода... В общем, всячески поэкспериментировать, чтобы потом сказать: "Ого!" Но ведь Крестный Ход - это не история про то, что "а давайте все вместе соберемся и ухнем". Нет! Я хочу сказать, что каждый человек идет в Крестный ход не для того, чтобы "поддержать мероприятие", а для того, чтобы принести себя, почувствовать себя, исспросить о себе. Нет, возможно еще о своих родных или о чем-то другом, что тревожит лично. Но далеко не для количества. И не для заявлений: "А вот мы идем уже сколько километров! А вот мы команда!". Человек хочет встретить себя первозданного, без маски. И встреча с собой обязательно случается. В Крестном Ходу ты как нельзя лучше ощущаешь свои уставшие ноги, свои важные мысли, свои боли. Ты ощущаешь себя. Поэтому подвиг духа - это не обезличенная сумма человеческих устремлений. Это, скорее, мощь сложенная из отдельных человеческих душ, которые не могут быть спрятаны в однородной толпе.

***

Второй день (дорога между Бобиным и Монастырским) считается самым трудным и продолжительным. Крестный ход выходит из Бобино в 3 часа ночи, а в Монастырское приходит около 8 вечера. И, если не считать немногочисленные остановки, то практически все это время ты должен идти. Идти - то есть отрывать попеременно ноги от земли и подаваться корпусом в сторону главной цели. Это очень трудная дорога - я говорю правду. И она обязательно заставит тебя молиться. Каждый раз со мной случается отчаяние. Каждый раз тело так устает, что, мозг сигнализирует: "Тебе не дойти. Сдайся!" А так как мы все-таки живем в цивилизованном мире, то умереть мне, конечно же, не дадут. Организованные автобусы отвезет всех сдавшихся в Киров. И этот чертовский соблазн каждый раз искушает.

В общем, человек слаб. И если он отнесется к ВКХ как к спорту, то наступит обязательно такой момент, когда его энтузиазм угаснет, а силы будут исчерпаны. И если не Бог, то кто донесет его до конца?!

ВКХ - это такая война: война с испытаниями, война с мыслями, война с грехами. А на войне свои правила.  Каждый участник крестного хода прощается со своей привычной жизнью, со своим насиженным гнездом, отрывается от дома и идет с ветром. Это состояние длится 6 дней (ну, у кого-то меньше). Многое из того, что для тебя было важно дома, тут становится совсем не важным. Ненужное как-то отваливается само собой. Из внешнего важным становится хороший кусок клеенки, сухие стельки, теплая куртка. А внутри горит крутой замес из воли, надежды и веры.

После КХ мысли всегда чище. И становится очень ясно, что именно надо делать дальше. Очень бережно хочется хранить это состояние, дабы не расплескать. Потому что обычная жизнь, как жирный суп, скоро снова затянет, и ясное видение своего пути исчезнет.